Персональная страница публициста Олега Кипкало. Этюды. Часть 5. Головокружение.



Олег Кипкало.



Головокружение.

Не хочу жить в лесу, в норе, на опушке, или в дупле, или в гнезде, устроенном на дубе, или в шалаше между двумя спутавшимися корнями кленами, разве что пожить пару деньков, или неделю, вот это было бы неплохо, даже здорово, но жить постоянно, всегда - нет, не хочу, я ведь когда-то там уже жил. Не буду говорить, что та жизнь была ошибочной и не заслуживала интереса, наоборот - она была тогда как нельзя кстати, была необходимой, и не скажу, что она сполна исчерпала себя, иначе ни к чему были бы эти возвращения на пару деньков или на целую неделю, просто та, прежняя, жизнь почувствовала себя обязанной родить эту, новую, которую я живу здесь, а не там, в лесу, на опушке, в норе, или на дубе.

Без головокружения не получится ничего заслуживающего собственного уважения, ничего такого, что жалко будет выбросить в моменты душевных переворотов, или в приступы острой счастливости, тут мало обычной одухотворенности, голова должна пойти кругом до одури, до отваливания от шеи, до крайнего безразличия к себе самому вне этого кратковременного безумия. Лес дурманит запахами одухотворения, окрыляет всегда первозданной свежестью, одаривает богатырской силой и несокрушимой здоровостью, но не закружится голова у того, кто спит на дубе, слишком уж он румян и крепок, не хватает ему ни бледности, ни болезни, не хватает ему маньяков в окровавленных белых халатах, ненавидящих его, ловящих его, бегущего трусцой по узким коридорам, догоняющих и давящих его своими грузными телами, всаживающих в него длинные иголки, во всю его немощную безрадостную плоть.

Я не сбежал из леса, я из него ушел, любя его и благодаря его, взрастившего меня, не забывая его и объявляясь в нем богатырем, но гостем, а по-другому было нельзя, не хотел же я навсегда остаться румяным и крепким, не хотел вечно наслаждаться его дарами и запахами, не хотел купаться в его чарах, не мог я этого хотеть, мой долг перед ним был в том, чтобы, окрепнув, его покинуть и вернуться в палаты с ободранными стенами и захарканными полами, к кровавым маньякам и отощавшим покойникам. Здесь я познал головокружение, от которого мускулы поутру наливались не силой лесного охотника, а кровью мученика и его стяжателя, от которого из стенных щелей лезли глаза ангелов, не робко, а настойчиво, и даже нагло, а вонючая слизь на полу, подобно ртутным шарикам, объединялась в разбухающие комки, всасывающие в себя и загаженные кровати, и узкие коридоры, и маньяков, и покойников. Не мог я обойтись без головокружения, не мог навсегда остаться румяным и крепким, не мог я покинуть и предать мой чудный, взрастивший меня лес.

Олег Кипкало.

18.02.10.





На главную.